Глава 2
Вода камень точит
И тянутся руки,
И сердце смеется,
А крылья пылают –
Сейчас он взорвется… [2]
Когда я была маленькой девочкой, я себе пообещала, что никогда никого не полюблю. Любовь мне почему-то всегда казалась чем-то страшным и ужасно болезненным. Я не знаю, чем объясняется появление у меня таких стереотипов, но я просто-напросто не могла думать о том, что когда-нибудь испытаю подобное чувство. В то время как Нарцисса и Андромеда мечтали о красивых принцах-аристократах, я не отрывалась от книг по Темным Искусствам. Признаюсь, это стало моей слабостью с самого детства. Пусть это было и необычно для меленькой девочки, но книги меня интересовали значительно больше, чем глупые ожидания и вера в сказки. Нарцисса и Андромеда меня никогда не понимали, они лишь многозначительно хмыкали, видя, как я появляюсь в гостиной с очередным томиком в руках. Если Меди считала меня просто-напросто странной, то Цисси любила доставать своими убеждениями о том, что книги совершенно не нужны юной леди, и что ей подобает примерять новые наряды и ждать красавца-принца. Смешно, глупо и бессмысленно. Я обычно игнорировала Нарциссу, которая тут же надувала свои пухленькие губки, говорила, что я черствая и злая, и уходила к своим куклам.
Я же, в отличие от нее в них никогда не играла. Меня совершенно не интересовали фарфоровые подобия людей с мертвыми, неестественными лицами, которые моргали и улыбались всем, кто брал их в руки. Я всегда предпочитала книги. И никого из взрослых не волновало, что они посвящены Темным Искусствам – в нашей семье к этому всегда относились вполне положительно. В отличие от сестер, моя маменька была крайне довольна этими порывами к знаниям и всегда считала, что я далеко пойду в жизни. Здесь она была права. Я хотела, чтобы моя жизнь не была похожа на чью-либо из древнего рода Блэков. Ведь у всех она шла по одной и той же схеме: детство – школа – замужество – воспитание детей – смерть. Мои же планы были намного выше этих. Для чего мне муж-аристократ? Или же я не смогу сама справиться с жизненными проблемами? Да, я с детства была феминисткой, не понимала свою мать, которая вторила каждому слову отца. Нет, у меня такого никогда не будет. Я не собиралась зависеть от мужчин ни материально, ни морально. Полагаться на саму себя – вот мое жизненное кредо. А всем моим родственникам оставалось лишь удивляться рассуждениям десятилетней Беллатриссы Блэк.
Странно, что я об этом задумалась. Я вообще редко думала над подобными «высокими» вопросами. Объективное мышление, голос разума и жесткий самоконтроль – вот чем я жила. Но, тем не менее, это не влияло на мои сны. В принципе, если мне что-то и снилось, то это было не так уж важно, но в ту ночь было исключение. Я не понимала, что со мной происходит, я едва могла разглядеть широкую, пустую дорогу, по бокам которой стояли сухие деревья, с кое-где упавшими ветками. Мне было ужасно холодно, казалось, ветер пронизывает меня до костей. Я пыталась укутаться, но руки были словно связаны мокрыми веревками. Я хотела закричать, но из пересохшего горла не выходило ни звука. В следующий миг меня окутала непроглядная волна пыли, я начала задыхаться. Из груди вырвался судорожный кашель, который заставил меня согнуться пополам. Казалось, что меня терзают сотни острых когтей, а шею сжимают холодные змеи. В следующий миг я услышала тихий шепот:
- Белла, Белла…
Он был очень похож на шипение змеи. Тихое, но в тоже время и такое злобное. Я попыталась найти того, кто повторял мое имя. Взгляд наткнулся на два красных огонька, узких и холодных. Глаза. О, Мерлин, это же чьи-то глаза! Я не могла в них спокойно смотреть, я чувствовала, что уже на грани истерики, что со мной ни разу в жизни не случалось. Собрав волю в кулак, собрав все свои усилия, я резко развернулась, заорав, что есть мочи. В следующую секунду я поняла, что лежу в своей спальне на полу. Дверь была распахнута настежь, где-то далеко, словно из иного мира, но все же отчетливо, слышались раскаты грома – все свидетельствовало о приближении грозы. Я же была покрыта холодным потом, меня сотрясала невыносимая дрожь, голова кружилась. Я попыталась пошевелиться, но тут же сообразила, что запуталась в простынях. Алекто и Эдвина вскочили с кроватей, обеспокоено глядя на меня. Когда я, наконец, справилась с простынями и уселась на кровать, они тут же принялись меня расспрашивать о том, что мне снилось и рассказывать, что я всю ночь стонала, а потом сорвалась на крик. Чтобы отделаться от их назойливого внимания, я снова забралась под одеяло, повернулась лицом к стенке, сделав вид, что уснула. На самом же деле спать мне совсем не хотелось. В голове крутились непонятные образы из пережитого сна, а перед глазами стояли те жуткие красные глаза. Я никогда не относилась к пугливым девчонкам, но именно этот взгляд мог напугать меня, заставить почувствовать ледяной ужас. Но самое странное было то, что я не могла выкинуть сон из головы, хоть и раньше отлично справлялась с лишними мыслями. Словно бы кто-то специально заставлял меня об этом думать. Нужно завтра посмотреть что-нибудь по окклюменции.
«Да, Беллатрисса, ты, кажется, по правде сошла с ума, раз уж считаешь, что за тобой кто-то следит».
Следующую половину ночи я провела в полудреме, судорожно кутаясь в одеяло и пытаясь унять дрожь. На улице, видимо, разыгралась нешуточная гроза. Даже здесь, в подземельях, были отлично слышны раскаты грома, от которых земля, как будто, сотрясалась.
***
Утро выдалось пасмурным и дождливым. То, что вчерашний день был ясным и солнечным, казалось чем-то нереальным и далеким. Потолок Большого Зала был укутан пеленой серых грозовых туч, которые густой дымкой сплотились на небе, собираясь вновь обрушиться на землю проливным дождем. Ветер на улице свирепо хлестал по листьям, жестоко расправлялся с молодыми деревцами, по Черному Озеру ходили волны, что могло означать празднество русалок и водяных, которые радовались дождливой погоде. В самом же замке царила необычная сонная атмосфера, словно половина учеников вымерла. Все ходили, как зомби, с заспанными лицами и взъерошенными волосами. Парни на ходу завязывали галстуки, девушки судорожно сжимали в руках зеркальца, пытаясь хотя бы с помощью магии убрать с лица последствия беспокойной ночи. Никто не кричал, не суетился, не бежал. Скорей всего, все просто еще не отошли от каникул и не были настроены на учебный год. Я же с самого утра чувствовала себя разбитой и уставшей, голова раскалывалась, тело ломило, словно я всю ночь провела не в мягкой кровати, а на каменном полу. Еще мне было просто невыносимо холодно, я натянула поверх блузки свитер и мантию, а картину украсил бело-изумрудный шарф. Как именно я поднималась в Большой Зал, точно не помню, могу сказать лишь то, что мне приходилось держаться за перила. Пару раз меня выручил Лестрейндж, который внезапно оказывался в нужный момент и в нужном месте, не давая мне заснуть по дороге и упасть посреди лестницы. Дойдя да Большого Зала, я твердо решила наведаться к Слагхорну за порцией какого-нибудь ободряющего зелья, иначе я сегодняшний день просто не переживу. Правда, если посудить по внешнему виду, то Малфой, Розье и Яксли выглядели не лучше. Могу поспорить, что ночью они решили отметить начало учебного года. А на таких праздничках уж никак не обходилось без приличного количества маслопива и огневиски.
Последнее, конечно же, было запрещено для несовершеннолетних, тем более, на территории Хогвартса, но правила были не для этой компании.
Молча кивнув парням, я уселась на свое место за столом Слизерина, равнодушно смотря на порцию овсянки и яичницу. Я потянулась за какао, как вдруг замерла. На меня смотрят или это просто игра моего больного воображения? Я немного повернула голову, краем глаза увидев, как холодные темно-серые глаза совершенно спокойно и открыто рассматривают меня. Будь это кто-то иной, я бы уж точно не позволила ему подобное, но не сейчас. Я старалась вести себя естественно, но и так отсутствующий аппетит исчез без следа, а голова стала еще более тяжелой. Что хочет от меня этот староста? Где-то с минуту я напряженно разглядывала содержимое своей тарелки, лишь бы только не встретиться с ним взглядом, но не выдержала и подняла глаза. Риддл продолжал меня пристально разглядывать, ни капли, не скрывая интереса в глазах. Правда, это был какой-то странный интерес, совсем не такой, какой парень может испытывать к девушке. Здесь присутствовало что-то циничное, хитрое, что-то, что настораживало и заставляло задуматься. Хотя о чем задумываться? С какой это стати я вообще задумываюсь об этом смазливом мальчишке?! Ну и что, что у него красивые глазки, это ничего не меняет. Я чувствовала, что у меня трясутся руки, что не получается нормально управлять вилкой.
Все это, скорей всего, из-за недосыпания и головной боли. Сейчас главное не поддаваться на взгляды Риддла, иначе я буду похожа на тех глупых ведьмочек, у которых на лбу написано, что они мечтают под него лечь. Меня уж увольте. Я не такая. Но его глаза.…
Такие большие и серые…
- Что с тобой, Белла?
Прямо над моим ухом раздался голос Рудольфуса. Его рука коснулась моей талии, и мне пришлось ее настойчиво убрать. И с каких это пор Лестрейндж позволяет себе такие вольности?! Не успела я что-то сказать по этому поводу, как он уже сидел рядом со мной и нагло ухмылялся. Я скорчила гримасу и повернулась к тарелке.
- Ты знаешь, что весь завтрак на тебя смотрит Риддл? – вдруг сказал Лестрейндж.
- И что с того, что смотрит? – с напускным равнодушием сказала я.
Неужели теперь вся школа будет говорить, что наш красавчик-староста нашел себе новую жертву? Пускай говорят, что хотят, но я к его гарему присоединяться не собираюсь.
- Ты покраснела, - сказал Рудольфус.
- Не говори глупостей, Лестрейндж.
- Почему же глупостей? Ты одна из того малого количества учениц, которые все еще стоят перед его чарами. А вода камень точит…
- Такое впечатление, что ты все еще не протрезвел после вашей вчерашней вечеринки, - хмыкнула я, подняв на парня глаза. На его лице красовались красные пятна от недосыпа и перепоя, но взгляд был вполне ясным и осмысленным. Я внимательно всматривалась в его лицо, пытаясь найти хоть какой-нибудь объяснение его странному поведению в последние дни. «Интересно, зачем он заговорил о Риддле? Неужели по мне так видно, что я.… А что, собственно, я?»
Я попыталась приступить к завтраку, но кусок в горло не лез. Я чувствовала, что с обеих сторон меня сверлят взглядами Риддл и Лестрейндж. Я снова повернулась лицом к последнему. Тот скорчил вопросительно-удивленную мину.
- Что, милая?
- С каких это пор я для тебя стала «милой»? – с сарказмом поинтересовалась я.
- С недавних, - совершенно серьезно сказал Рудольфус.
- Перестань корчить из себя идиота и меньше пей, Лестрейндж!
С этими словами я отодвинула от себя тарелку с так и нетронутым завтраком и вылезла из-за стола. Ощущая на себе пристальные взгляды, я дошла до выхода и тут же вспомнила, что забыла получить расписание. О, нет, только не это! Больше всего на свете мне не хотелось сейчас иметь дело с Риддлом, но поделать нечего – расписание выдает староста факультета. Непонятно почему разозлившись, я снова пошла к столу Слизерина. На полпути я внезапно почувствовала предательскую дрожь в коленках и непонятное головокружение. Я старалась не поднимать глаза, так, как знала, что, встретившись с ним взглядом, я не выдержу, попаду в плен его холодных глаз, цвета зимнего неба.
«Ненавижу тебя, Риддл!» - мысленно прорычала я, приближаясь к нашему старосте.
Завидев меня, парень тут же поднял на меня глаза, и, как мне показалось, ухмыльнулся.
«Вот идиот!» - промелькнуло в моих мыслях.
- Здравствуй, Беллатрисса! – безукоризненно вежливым тоном произнес Том.
Я пропустила мимо ушей его пафосное приветствие, и уже было открыла рот, для того, чтобы попросить расписание, как Риддл уже протягивал мне пергамент. Его лицо вмиг стало холодным и жестким, губы сжались в тонкую линию, глаза потемнели и блеснули странным огнем, и я невольно отшагнула. Взяв себя в руки, я приняла расписание.
- Благодарю, - мой голос звучал также вежливо и холодно.
С этими словами я с грациозной походкой покинула Большой Зал.
***
День выдался и вправду ужасным. Давно меня так не раздражало все, что бы ни происходило вокруг. Я была готова разорвать любого, кто бы ко мне ни подошел. Уроки выдались скучнейшими. Поначалу спаренные Зелья, потом две Трансфигурации с этим любителем лимонных долек Дамблдором, а после обеда Уход за Магическими Существами. Все Зелья я мирно проспала за последней партой, совершенно не слушая преподавателя, который, как обычно, в начале семестра проводил теоретический урок. Скрип перьев убаюкивал, а монотонный голос Слагхорна действовал как самое сильное снотворное. К Трансфигурации я немного набралась сил, благодаря ободрительной настойке нашего декана. Да и профессор Дамблдор не давал нам уснуть, заставив превращать подушки в птиц и обратно. На второй Трансфигурации произошла небольшая потасовка между Слизеринцами и Гриффиндорцами из-за того, что Эйвери как-то не так посмотрел на Артура Уизли. Наши, конечно же, не могли пропустить случая помахать кулаками, и если бы не присутствие Дамблдора, то все бы обзавелись несколькими фингалами, ссадинами или же побочными эффектами от действия заклятий.
На обед я решила прийти пораньше, чтобы не сталкиваться с Риддлом. Понятия, не имею, что на меня нашло, и почему я вдруг решила его избегать, но мне уж очень не хотелось ощущать его присутствие, а тем более, его наглые взгляды. Наверное, они меня беспокоили из-за того, что лишали возможности нормально мыслить и держать себя в руках, словно обладали какой-то неизведанной магической силой. Хотя, это глупо.
В итоге я вошла в полупустой Большой Зал, непривычно тихий и кажущийся еще более просторным, чем обычно. Но зато здесь царила приятная и спокойная атмосфера. За столом Равенкло сидели несколько первокурсниц, компания семикурсников Гриффиндорцев столпились вокруг какого-то Хаффлпафца, за нашим же столом сидели всего несколько девушек. Я умостилась на свое привычное место недалеко от входа и подальше от учительского стола. Насколько я заметила, то ближе к учителям садились только отличники и старосты, остальные же старались находиться как можно дальше от профессоров. Я относилась ко второй категории. С каждой минутой в зале становилось больше и больше учеников, возрастал гул голосов, со всех сторон слышался громкий смех и звон посуды. И вот, не успела я приступить ко второму, как прямо передо мной показались волнистые темные волосы, молочно-бледная кожа, большие серые глаза, надменное лицо. В нескольких шагах от него, конечно же, толпилась стайка поклонниц, которые ожидали получить по небрежной улыбке и холодному взгляду в награду за свои воздыхания. Я чуть не зарычала от раздражения, когда Риддл отодвинул скамью и нагло уселся прямо напротив меня. Я старательно делала вид, что ничего не замечаю, хотя каждой клеточкой тела чувствовала, как он прямо-таки сверлит меня своим взглядом. Но что ему от меня нужно? Неужели так тяжело оставить меня в покое? Ведь он видит, что меня раздражает его присутствие! Я отвлеклась от пудинга и прямо посмотрела в его глаза, давая понять, что меня ни капли не впечатляет его игра взгляда. Но тут его тонкие, четко очерченные губы искривились в кривоватой ухмылке. О, Мерлин, он становится еще красивее, когда улыбается! Я почувствовала легкое головокружение, эта улыбка сводила меня с ума, ровно, как и всех остальных девчонок школы. Но, вряд ли, этих девчонок так сильно раздражало это надменное лицо. Считает, что все ему на все на свете позволено, раз уж обладает такой смазливой физиономией?! А сам-то что? Умеет только девушек в койку тащить, картинно бросать при всей школе, а потом казаться белым и пушистым, придумывая глупые россказни о том, что нужно менять этот мир и подминать под себя магглов, хотя сам на самом деле и выеденного яйца не стоит. Мерзкий полукровка! И как он только на Слизерине оказался? С таким происхождением, с такой фамилией...
В следующий миг меня внезапно пронзила какая-то вспышка, я резко отвела от него взгляд. Мне показалось, или его глаза действительно на миг стали красными? Да, Беллатрисса, воображение у тебя... Я посмотрела на Риддла. Его лицо исказила непонятная ярость, смешанная с гневом и презрением, болью и обидой. Он пристально смотрел на меня и весь его вид говорил, что не будь здесь столько свидетелей, от меня не осталось бы и мокрого места. Ну, пускай-пускай. На что же способен этот полукровка? В следующий миг Том с грохотом отодвинул скамью от стола, чуть не уронив на пол первокурсников, схватил сумку и выбежал из Большого Зала. Я молча пожала плечами, доедая пудинг. Теперь ясно, что у этого типа явно не все в порядке психикой. Но это уже его проблемы.
***
Последней парой после обеда был Уход за Магическими Существами. Это один из более-менее простых предметов, так что на нем не приходилось особо напрягаться. Профессор Кеттлберн был невысоким старичком, которые не обращал внимания ни на что, кроме своих "драгоценных пушистиков", как он называл ужасных монстров вроде гиппогрифов, акромантулов, сфинксов и остальных не менее «приятных» зверушек. Но то, что память ему частенько изменяла, и ему давно пора было идти на пенсию, было даже на руку ученикам, так как позволяло нам валять дурака на его уроках, по возможности не делать домашние задания, а порой и "забывать" о его парах. В тот день же мы проходили нюхлей - небольших пушистых зверьков, чем-то похожих на кротов, которые безумно любили все блестящее. Нам предстояло разделиться на пары, чтобы накормить их флоббер-червями, а потом с их помощью найти зарытые монеты. Все это не составило никому большого труда, поэтому большинство вполголоса вели беседы, держа в руках пушистых зверьков.
- Слушай, Белла... - начал Люциус, когда наш нюхль нашел последний леприкон.
Я подняла глаза на парня.
- А что ты сегодня сделала за обедом с Риддлом?
Я вскинула брови и притворилась удивленной.
- А что-то не так?
- Ну, ты же сама видела, как он кинулся из Зала, чуть не пришибив половину школы. А сидел он напротив тебя и, кажется, даже смотрел…
- Ой, Люц, у тебя на самом деле больное воображение. Наверное, ты от Лестрейнджа заразился, да?
- О чем ты?
- Да просто вы сегодня, как сговорились, утверждаете, что Риддл все время на меня смотрит! Мне-то, какое дело до этого подонка? Пусть делает все, что захочет, меня это не касается!
- А вот в этом ты глубоко заблуждаешься, Белла.
Я внимательно посмотрела на Люциуса. Кажется, то был настроен более чем серьезно.
- В чем ошибаюсь?
- Том очень уважает тебя.
- Ха! Он уважает всех, кто носит юбки! А особенно в тот момент, когда на них этих юбок нет!
- Я совсем не это хотел тебе сказать, - голос Люциуса звучал все также серьезно, – ты умна, проницательна, обладаешь твердым характером, хладнокровием.… Именно таких людей он ценит, собирает вокруг себя.
- Он что, король какой-то, чтобы собирать вокруг себя свиту умных и успешных? – хмыкнула я, не обращая внимания на комплименты Малфоя.
Откуда ни возьмись, сорвался резкий порыв ветра, расшатывая ветки деревьев и захватывая опавшую листву, принялся кружиться по опушке Запретного Леса. Нам на голову стали падать капли дождя, сбиваемые ветром с растений, но меня это почти не волновало. Я все также не сводила глаз с Люциуса.
- Знаешь, Белла, твой недостаток в том, что ты всегда недооцениваешь людей. А Том Риддл заслуживает уважения, если не почтения и поклонения. Ты меня знаешь достаточно давно и хорошо, и также ты знаешь, что вряд ли я захочу кому-нибудь подчиняться. Но Риддл совсем другое дело. Все то, о чем чистокровные волшебники только и знаю, что говорят направо и налево, Том приводит в жизнь без промедлений. Кто знает, возможно, когда-нибудь весь мир будет у его ног, а мы, те, кто прислушался к нему еще со школьных лет, будут самыми близкими и поверенными ему людьми. А то, что его ожидает огромное будущее, считают абсолютно все.
С этими словами Люциус посадил нюхля в коробку, кротко кивнул мне и направился в сторону замка вслед за остальными Слизеринцами. Я еще долго смотрела ему в след, стоя посреди опустевшей поляны, подставляя свое лицо порывам холодного ветра, который безжалостно трепал мои распущенные волосы и заставлял глаза слезиться, но это было довольно приятно. Не ожидала я такой длинной и заумной тирады от Малфоя. Я почему-то с самого начала его считала шалопаем и хулиганом, которые не против напакостить старшим и совершить какой-нибудь безумный и необдуманный поступок. «Ты всегда недооцениваешь людей...» - звучало в голове, словно эхо.
Возможно, так и есть, но неужели я не права на счет Риддла? Он самоуверенный бабник, который добивается всего только за счет ослепительной улыбочки! А я ненавижу таких людей! Глупых и пустых! Но странно то, что о нем так отзывается Люциус. Вряд ли бы Малфой стал бы бегать за кем попало и пытаться услужить, да и остальные члены этой компании тоже. Но нет, я не желаю этого понимать! Я не хочу быть девочкой на побегушках у секс-символа школы, для этого есть целая толпа девчонок, которые годами сохнут по нашему старосте, так пускай их и кадрит. Я не и тех, с кем можно просто поиграть, пусть зарубит себе это на носу, а если вдруг будет открыто приставать, то узнает, кто есть на самом деле Беллатрисса Блэк. А мне остается лишь избавиться от мыслей об этом парне и заняться горой домашней работы, которая скоро превратиться в горищу. Глубоко вздохнув, я побрела в сторону замка, подгоняемая ветром и каплями дождя.
[2] "Ангел", зима 2007
ОЧЕНЬ ЖДУ ОТЗЫВОВ!!!
